В кабинете заведующего отделом культуры ЦК уже находился заве­дующий отделом музеев Министерства культуры Сергей Михайлович Чай­ковский, он не раз приезжал к нам: с проверками, привозил гостей. Он и хозяин кабинета Н.А. Москаленко о чем-то разговаривали. Сухо поздоро­вавшись, мне указали на стул и продолжили разговор. Я присела на крае­шек, стараясь не сильно мешать своим присутствием. Но они, не обращая на меня внимания, продолжали свою беседу. Казалось, мы кого-то или чего-то ждем. Так и оказалось. В комнату, запыхавшись, почти вбежал незнакомый мне человек, которого Москаленко и Чайковский, видимо, хорошо знали. Мужчины поздоровались за руку. Вошедший незнакомец оказался Михаилом Ивановичем Сикорским, Человек, фанатически пре­данный музейному делу, к тому же, как я узнала позже, обладающий ог­ромными пробивными способностями, он, в отличие от меня, чувствовал себя, как рыба в воде, и в своей мятой клетчатой сорочке с расстегнутым воротом держался очень непринужденно. Москаленко повел нас в отдел обороны, как оказалось, к Горбулину. По дороге и особенно перед дверью кабинета, я почувствовала его уважительное, чтобы не сказать подобостра­стное, отношение к человеку, перед которым должны были мы все сейчас предстать. И оробела еще больше.
Но Владимир Павлович оказался совсем не страшным и не строгим, скорее наоборот, внимательным, даже галантным. Когда мы вошли, он за­канчивал разговор по телефону, почтительно обращаясь к собеседнику: "Владимир Васильевич". Не прерывая разговор, он поднялся нам навстре­чу, кивнул, жестом указывая на стулья. А, положив трубку, извинился, тепло поздоровался и кратко ввел нас в курс вопроса, а потом попросил рассказать о своих музеях.